«Некоторые соседи надеются, что наш дом снесут». История семьи архитекторов, которые сделали ремонт в бывшей коммуналке
Анна и Андрей Гуровы, архитекторы, дизайнеры интерьеров
Дом: Дом в жилом посёлке «Дангауэровка», является частью архитектурного ансамбля. Москва, Авиамоторная, д. 49/1. Год постройки — 1929. Архитекторы — И. А. Звездин, Е. Ю. Шервинский. Выявленный объект культурного наследия.
Дом входит в один из четырёх кварталов, образующих рабочий посёлок «Дангауэровка», построенный в стиле конструктивизма. Своё название он получил от Дангауэровской слободы, а та — благодаря котельному заводу Дангауэра и Кайзера (в настоящее время завод «Компрессор»), производившему оборудование для пищевой промышленности. Соцгородок для заводских рабочих должен был стать показательной коммуной. По задумке архитекторов, его площадь составляла около 50 га, но такой масштабный план не был воплощён в жизнь. Центральной улицей района стала Первая Синичкина, позже переименованная в Авиамоторную. Одним из первых на ней был построен П-образный пятиэтажный дом № 49. Всего таких домов запланировано 4, но появилось только 2.
Квартира: 3 комнаты, 87 кв. м.
Анна: Мы искали квартиру в кирпичном доме с большой площадью (минимум 3 комнаты), высокими потолками, недалеко от ЦАО и, самое главное, по адекватной стоимости. Важна была и шаговая доступность от метро, и комфортная этажность района. Мы рассматривали варианты около станций метро «Тульская», «Шаболовская» и «Аэропорт», но там квартиры с нужными характеристиками либо дороже на 30–40%, либо очень далеко от метро, поэтому выбор пал на Лефортово.
Изначально это была коммуналка, но предыдущие хозяева выкупили все комнаты. В момент покупки состояние квартиры было плачевным: оголённые провода, шатающиеся перегородки, тараканы. Но в ней был какой-то шарм, который нас и очаровал.
Мы купили квартиру в декабре 2012-го. План был такой: прежде чем делать полноценный ремонт, нужно пожить и понять пространство, чтобы в дальнейшем определиться с планировочным решением. В феврале–марте мы сделали косметический ремонт и переехали, а через год уже начали капитальный ремонт. За всю свою жизнь я переезжала порядка 20 раз, но это был первый опыт проживания в настолько старом доме.
После многочисленных косметических ремонтов, сделанных предыдущими жильцами, в квартире не осталось ничего стоящего для сохранения, кроме оригинальной вентиляционной решётки, но её случайно выбросили строители. Старые окна были в ужасном состоянии, и мы заменили их на деревянные стеклопакеты. Очень хотелось сохранить и подчеркнуть идентичность дома и квартиры, так что мы оставили на виду часть старой кирпичной кладки и несущую стальную балку перекрытия.
Наш дом стал выявленным объектом культурного наследия в середине 2000-х. Некоторые жильцы сильно из-за этого расстраивались, потому что надеялись, что всё снесут, а им дадут квартиры в новых домах. Половина квартир здесь до сих пор коммуналки, и некоторые из них в плохом состоянии.
О том, что дом признан выявленным объектом культурного наследия, мы сами узнали только тогда, когда начали собирать документы для согласования перепланировки. Мы решили всё сделать официально и «по-честному», так что вышло значительно дороже и сложнее. Чаще всего люди сначала всё делают, а потом согласовывают постфактум.
Андрей: Ещё до начала ремонта мы получили в Департаменте культурного наследия Москвы охранное обязательство. По идее все, кто живёт в памятнике архитектуры, должны его подписывать и использовать при любых сделках с квартирой. Обычно в охранных обязательствах указано, что именно является предметом охраны в доме и что нельзя менять. Но в нашем случае всё странно, потому что таких подробностей там просто нет. То есть ты пишешь, что извещён о статусе дома, обязуешься всё согласовывать и нести ответственность в случае нанесения вреда, и ничего конкретного. Непонятно, что делать, если через полгода они решат, что особо ценными здесь были старые окна.
Когда я увидел этот договор, мы написали письмо на имя начальника и попросили разъяснений — нам ответили, что это стандартная форма, и всё. Сам дом является частью архитектурного комплекса Дангауэровки и, видимо, ценна общая застройка. Отдельно по каждому дому никаких указаний нет, поэтому в посёлке сейчас творится полный беспредел и каждый делает то, что хочет, — например, пристраивает балкон.
Для того чтобы получить разрешение на перепланировку, в Мосжилинспекцию необходимо было предоставить технический паспорт БТИ, проект приспособления и охранное обязательство. Так как мы сами архитекторы, процесс согласований перепланировки у нас уже отлажен. Мы обратились в проверенную фирму, которая сделала проект приспособления квартиры и согласовала его в Мосжилинспекции. В проекте были посчитаны нагрузки и даны рекомендации по конструкции пола и перегородок.
По закону разрешение на перепланировку действует один год. Так как мы делали ремонт в два этапа, всё немного затянулось, и каждый месяц нужно было ездить продлевать разрешение в Мосжилинспекции. После завершения ремонтных работ из БТИ пришёл человек, всё померял и подписал новый техплан БТИ, по которому мы сделали новый паспорт.
Анна: Ежемесячный платёж за квартиру составляет примерно 10 тысяч рублей, из них 1500 идут в фонд капитального ремонта дома. Но куда именно уходят эти деньги — непонятно. Наш дом стоит в программе на капремонт фасада и кровли, но за 3 года сделать с фасадом ничего, кроме демонтажа, так и не смогли. За время ремонта мы сформировали инициативную группу, которая пытается заниматься сохранением дома и контролировать качество работ. В тех домах, где никто за этим не следит, после демонтажа штукатурного слоя не восстановили изначальный рельеф и не сделали большую часть необходимых работ.
Сейчас мы стоим в очереди на капремонт подъезда и внутренних коммуникаций с заменой труб ГВС/ХВС, отопления и канализации. Интересно, как это будет происходить, если только фасады ремонтируют уже три года и не могут закончить.
Андрей: Хотя дом выявлен достаточно давно и по району ходит куча экскурсий, привести его в порядок сложно, потому что только процентов десять жильцов готовы что-то делать. Это проблема всех конструктивистских жилых домов в Москве. Мировое сообщество считает конструктивистские здания шедеврами архитектуры, но в России только недавно стали к этому прислушиваться.
Дом Наркомфина удалось восстановить лишь благодаря тому, что один энтузиаст выкупил все квартиры и отремонтировал здание целиком. Теперь там элитное жильё. На самом деле это применимо к любому конструктивистскому дому, в котором мало этажей, высокие потолки, толстые кирпичные стены, большие площади квартир, сквозные подъезды, окна каждой квартиры выходят на две стороны. Например, в нашем доме площадь квартир варьирует от 90 до 130 м². Для жизни эти дома намного комфортнее, чем многие новостройки, главное, грамотно использовать их потенциал.
Другие статьи проекта читайте на Strelka Mag
Автор: Софья Урманчеева. Фотограф: Антон Бржозовский. Иллюстратор: Катя Симачёва.
